Chornoye More

  В тот раз они не особо много поговорили, но дядя показался ему человеком решительным и способным, инициативным и разносторонним, у него был огромный опыт, которого так не хватало Марко. Он развёлся с женой пять или шесть лет назад и, похоже, пользовался  невероятным успехом у женщин, судя по тому, что каждое лето, по крайней мере, тогда, когда они виделись, появлялся с новой, и все они были красавицами. Той, с прошлого лета, он должно быть понравился, поскольку она часто улыбалась ему, и прежде чем уйти, нежно прикоснулась к его шее. Воспоминание о том жесте до сих пор доставляло ему приятное ощущение, настолько, что он и сейчас помнил её аромат и прикосновение её светлых волос к своему лицу в момент прощания.
Марко жаждал познакомить дядю со своей девушкой Адрианой. Ему было интересно узнать, понравятся ли они друг другу. В противовес тому, что думал Марко, Адриана вовсе не была «слишком нормальной», скорее «нормальными» были их отношения, целиком и полностью похожие на отношения между девушками и парнями их возраста. Несмотря на то, что вкусы и идеи Адрианы могли показаться достаточно обычными, тем не менее, её манеры не были вычурными, наоборот, она была искренне внимательна к другим, способная растрогаться по пустякам и негодовать из-за чепухи. То, что раздражало в ней Марко больше всего, так это её ревность, а также её претензии, чтобы и он ревновал. Марко прекрасно знал, что повода ревновать не было, но ему нравилось думать, что это всё благодаря его свободной натуре и современным взглядам. В целом, он находил её «хорошенькой», но не считал верхом совершенства, и поскольку она это поняла, то со временем стала даже сверх меры обидчевой.
Иногда ему было скучно с Адрианой, а порой ему казалось, что и она скучает с ним. Когда они виделись, то занимались всегда одним и тем же: пару кругов на мотоцикле, поход в кино, иногда на дискотеку. Любовью они занимались по случаю, обычно дома у одного из них, в отсутствие родителей.
Нередко Марко с Адрианой проводили часы на качелях в её маленьком дворе, ничем особо не занимаясь.
Зачастую они лениво переговаривались, и Марко в какой-то момент предпочел бы лучше прогуляться с друзьями, но бросая взгляд на её открытые полусогнутые на подушке ноги, когда она рассказывала о подружкиных делах, у него появлялось ощущение, что она именно то, что надо. То, что ей нравилось проводить с ним время, ничем особо не занимаясь, казалось ему признаком тихого доверия, а это влекло его и обязывало. Именно поэтому, он избегал проявлять нетерпение и часто, не протестуя, покорно соглашался проводить время таким образом.
Он знал, что сегодня Адриана придёт на море позже обычного, поскольку он объявил ей о приезде дяди с особой торжественностью, а она хотела прибыть после него. Марко только поднялся, чтобы выпить чего-нибудь, как заметил дядю у раздевалок. Он был один, в коротких шортах и, как всегда, загорелый. Он шёл, слегка постукивая сабо. На нём была рубашка цвета лангуста. Был дядя в солнцезащитных очках, которые на Марко произвели странное впечатление: они показались ему женскими. Марко пошёл ему навстречу, и они пожали друг другу руки. Рукопожатие дяди было всегда очень крепким, и Марко нравилось мериться с ним силой.
- Папа с мамой пошли домой. Они просили присоединиться к ним, как только ты подойдёшь.
- Хорошо... Но в начале давай выпьем чего-нибудь... - сказал дядя, снимая очки и кладя их в карман рубашки.
Они сели за стол на веранде и начали разговор. Марко, хоть и был удивлен тем, что дядя пришёл один, был рад этому, возможно, потому что у него появилась возможность узнать его лучше. Пока они заказывали пиво, он заметил девушек, сидящих за соседним столиком. Те рассматривали их с явным интересом. Марко захотелось рассказать что-нибудь интересное, но ничего особенного, кроме обычных вещей в голову ему не приходило: дома всё нормально, ещё пару дней назад погода стояла великолепная и нежаркая.
- Как твоя работа? - спросил Марко, отпивая пиво. Он знал, что дядя был успешным хирургом и зарабатывал кучу денег.
- А почему тебя интересует моя работа?
- Да так... Просто... Просто, традиционный вопрос...
- Спасибо, ничего, - перебил его дядя равнодушно.
Его звали Лучано. Мужчины с таким именем казались Марко очень интересными личностями, даже, если часто их уникальнось была несколько завуалирована. Ему бы хотелось порассуждать на какую-нибудь важную тему, но он боялся, что Лучано спросит его о школе. Со школой не особо ладилось, более того, он рисковал остаться на второй год. После некоторых колебаний он спросил о Сюзанне, девушке, с которой тот приходил в прошлом году... Удивительно, почему же дядя никогда у него ни о чем не спрашивал сам.
- Думаю, что у неё всё в порядке. Мы созванивались два-три месяца назад... В общем, мы не видимся часто, если тебя это интересует...
- Жаль... Она очень красивая... и милая.
- Да, скорее красивая. Если хочешь... Когда будешь в Генуе, я организую тебе с ней встречу, или дам тебе её номер, и ты сам ей позвони... Думаю, ты тоже ей симпатичен.
- Наверное, лучше не стоит. Я уже встречаюсь с одной девушкой, а она достаточно ревнивая. Не думаю, что ей это понравится.
- А ты её ревнуешь?
- Нет.
- Тогда она тоже не должна ревновать... Или оба, или никто.
- Я пытался ревновать, но у меня не получается, - сказал Марко с выражением явной обречённости.
- Со временем, упражняясь, у тебя получится... Это она идёт? - спросил Лучано, указывая взглядом на приближающуюся девушку.
- Да, она, - ответил Марко, с явными нотами гордости в голосе, удивляясь тому, что дядя сразу узнал её.
Проходя мимо зеркала, которое висело возле раздевалок, Адриана окинула себя взглядом, чтобы удостовериться, что хорошо выглядит, затем быстрой и твёрдой походкой направилась к знаменитому дяде. Она устремила взгляд в море, не желая смотреть вперед, дабы избежать какого-либо выражения. У неё были каштановые волосы, подстриженные лёгкой лесенкой и карие глаза. Когда она была смущена, как в этот раз, её лицо выражало покорность, немного в стиле школьной отличницы, а это ей не шло. Ей было неловко. Из рассказов Марко, этот дядя представлял собой часть его жизни, о которой она ничего не знала и которая отдаляла их друг от друга - всё из-за этой лёгкости, с которой дядя сходился с женщинами, его холостяцкого стиля жизни – жить ни в ком не нуждаясь. В тот момент, когда они пожали друг другу руки, его внешний вид такой ухоженный, несмотря на кажущуюся небрежность, сразу вызвал у неё неприятное чувство. Он производил впечатление человека чересчур уверенного в себе, несколько лицемерного, опасного и безусловно красивого.
Они возобновили беседу, точнее Марко разговаривал по очереди с обоими, так как Адриана и дядя Лучано практически не обменялись и парой слов, ограничившись взглядами и, порой, недоверчивыми улыбками со стороны Адрианы. Поскольку разговор не клеился, и Марко в одиночку не мог уже его поддерживать, он предложил присоединиться к родителям.
- Давайте ещё подождём, - попросил дядя, - должна вернуться Элиза.
- А кто это? - удивлённо спросил Марко.
- Одна моя подруга... Она пошла купаться, но должна уже скоро вернуться... Мы условились  встретиться на пляже минут через двадцать.
- Сегодня опасно купаться, - заметил Марко, - в такое время нет даже спасателей. К тому же здесь сильное течение и может унести... Лучше пойти и посмотреть.
- А вы давно пришли? - спросила Адриана.
- Четверть часа назад, может чуть больше. Не беспокойтесь... Она прекрасно плавает и не хочет, чтобы за неё волновались.
- По-моему, лучше пойти посмотреть, - повторила Адриана, - сегодня море совсем небезопасное.
- Ну, если хотите, идёмте, - сказал дядя, одевая очки. Все поднялись и направились к пляжу. Из-за больших волн линия прибоя продвинулась вперед, а красный флаг одиноко развевался на ветру. Небо было тёмное, цвет моря тоже не внушал доверия. Было трудно разобрать, плавал ли кто-нибудь в море.
- Может, попробуем позвать её? - предложил Марко.
- Это бесполезно. Она вернется тогда, когда сама этого захочет, - ответил дядя.
Адриана не выдержала и начала звать Элизу. Ответа не последовало. Попытался и Марко, но и он безрезультатно. Дядя Лучано казался безразличным: он стоял, облокотившись на лодку и смотрел в море через солнечные очки, абсолютно не проявляя ни малейшего волнения. Марко же считал, что причин волноваться было более чем достаточно, судя по тому, что море штормило, течение было сильным, и прошло больше получаса, как Элиза пошла купаться. Марко понял, что дядя Лучано рисковал разочаровать Адриану, но уповал на время. А может он прав... В конце концов, он знал её лучше, она хорошо плавала, и не имело смысла излишне беспокоиться.
Прошло ещё десять минут. Дядя сидел у лодки, а ребята ходили туда-сюда по берегу, пытаясь разглядеть Элизу. Наконец Адриана что-то заметила: ей показалось, что по правую сторону на волнах качалось что-то, похожее на голову. Да, это была голова, и могла это быть только Элиза, поскольку больше никто купаться не ходил. Она приближалась, но очень медленно. Марко показалось, что у неё не получится выплыть. Захотелось броситься ей навстречу. Но он сдержался, а она продолжала плыть, хоть и очень-очень медленно.
Прежде чем доплыть до места, где было неглубоко, прошло ещё несколько минут. Теперь было заметно, что моментами она останавливалась, касаясь дна ногами. Дядя поднял очки на лоб, встал на ноги и неподвижно смотрел на неё, пока она появлялась и исчезала среди волн.
- Она приближается... Я же вам говорил, что не о чем беспокоиться, - сказал он, опуская очки на глаза.
Адриана посмотрела на него с неприязнью, но сразу же отвернулась, продолжая смотреть в море. А там, мало-помалу вырисовывались очертания девушки, которая тяжело продвигалась вперед. Вода была ей по пояс, и посреди этих волн, она казалась слабой и истощенной. Время от времени она падала, потом снова всплывала ещё более обессиленная. Кожа её была белая, а сама она была очень худая. Голова казалась чересчур большой, по сравнению с телом, и слегка покачивалась при каждом шаге. Шея была слишком тонкой и рисковала сломаться в любой момент при более сильной волне. Элиза смотрела вперед, не отвечая на обращенные к ней взгляды Адрианы и Марко. Почти достигнув берега, она опять упала, не обращая внимания на них двоих, бросившихся к ней навстречу. Элиза продвигалась на четвереньках, скользя по воде с закрытыми глазами, руками же она сопротивлялась волнам, которые её отбрасывали. Адриана заметила нечто странное. Скорее это было ощущение чего-то... Марко же пока ничего не замечал. Затем их молчание стало глубже и взгляды внимательнее. Когда Элиза добралась до берега, она еще немного продолжала ползти, пока волны не перестали накрывать её с головой. Она дышала с отдышкой, и эти длинные вздохи казались Адриане болезненными и бесконечными.
Внезапно показалось, что она перестала дышать, но только лишь на мгновение. Затем Элиза перевернулась на спину и снова начала глубоко вдыхать, обратив взгляд в небо, как будто вокруг ничего не было. Дядя подошел к ней и опустился рядом на колени, рассматривая ее с неподвижной и сжатой улыбкой:
- Нужно идти... Уже поздно... Здесь мой племянник со своей девушкой. Они хотят с тобой познакомиться, - прошептал он. Она молчала; потом приподняла левую руку, все еще не открывая глаза, а дядя положил ее себе на шею и, поддерживая за талию, поднял девушку с земли. Другой рукой Лучано снял с себя солнечные очки и слегка коснулся ими щеки Элизы. Она посмотрела в пустоту, и тут Марко все понял. Веки закрылись и исчезли за темными очками.
Когда Марко обернулся к Адриане, то заметил, что у нее слегка дрожали губы. В этом была вся она: вдруг начинала лить слезы по любой причине. В принципе, это и был один из основных мотивов, по которому он навсегда хотел остаться с ней – никто другой, как она, не мог вдруг растрогаться из-за чего-то, что не имело непосредственного отношения к собственной жизни. Это была черта ее характера, которую Марко не понимал, но которая ему нравилась; и он объяснял это тем, что была она редкой и странной; удержаться от нее Адриана не могла, и по этому поводу не имело смысла даже рассуждать. Адриана привязывалась к вещам, как ребенок. Она, как дитя, была капризна, недоверчива и ревнива, потом внезапно могла расстроиться и прийти в отчаяние.
Марко понимал, что именно эта привязанность и означает любить кого-то, даже если временами она казалась беспощадной и абсурдной, но которая возрождалась каждый раз, в момент столкновения с абсолютной альтернативой, с вероятностью всё потерять в один миг, как когда умирают. Элиза, облокотившись на дядино плечо, спокойно шла теперь рядом с ним. Ее худые ноги отмеряли маленькие уверенные шаги, слегка проваливаясь в песок.
Продолжал дуть сильный ветер. На пляже никого не было. Губы Адрианы уже не дрожали. Она и Марко тоже направились к раздевалкам. Адриана все поняла, как только увидела Элизу, затем почувствовала себя обиженной своею собственною недавней недоверчивостью и неприязнью. Внезапно ей стало ясно, что была она глупой и злой, что ошиблась, ведь было таким прекрасным прикосновение Лучано к щеке Элизы. Были достойными похвалы и дядина помощь, когда он поднял Элизу, и когда незаметно был рядом, и его мужество, когда он позволил Элизе остаться одной.
Марко обнял ее. Посмотрев на идущих впереди Элизу и дядю, желание плакать исчезло. Свежий песок между пальцами был будто предзнаменованием того, что Марко не оставит ее. В конечном итоге, все дело было в доверии, ведь жизнь может вновь возродиться, даже в темноте и вдали от мечты, как дующий с моря сильный и одинокий ветер.

  Traduzione di Irina Domaskina

• < Prec
• Succ >